Стихи, которые вам понравились...

[Myron 116]

Автор - Ека Ера.

Я не хочу убивать в себе слабого...

 

1. 
Я не хочу убивать в себе слабого — а зачем? 
Он добрый и славный, и нос у него в веснушках. 
От этого нет ни грязи, ни зла, ни — почти никогда — проблем; 
Его же не бить, а жалеть и лелеять нужно. 
Он знает, какие на запах конфеты, какая на вкус мечта, 
Какие на ощупь звёзды… Смешной такой и умильный. 
А если мой слабый обижен, болеет или устал, 
Или заплакал, на помощь придёт мой сильный. 

2. 
Он придёт, под собой ломая пласты коры 
Земной, на ходу разрушая замешкавшиеся миры — 
Не со зла, конечно, просто он прёт, как танк 
С отказавшими тормозами. И его не пугает ни браунинг, ни винчестер, 
Ни ракетный комплекс — в тот момент ему по фигу. И никакой дурак 
На пути у него не встанет. Вот честно-честно. 

3. 
А потом, не дождавшись, чтоб раны слегка подсохли, 
Превозмогая свирепую боль, он встаёт на лапы, 
Чуть шатаясь, идёт и ищет, куда же забился слабый, 
Улыбается, утирает с лица ему слёзки-сопли, 
Наливает чай, стиснув зубы, приносит варенье, мёд — 
Он ведь очень сильный, он всё простит и всегда поймёт… 
А тем временем слабый стирает ему грязь и копоть с кожи, 
Прикладывает к ожогам и ранам салфетки и чистый лёд, 
Обнимает... 
И сильный его обнимает тоже. 

Эпилог 

Через край будет литься из чаши бытия — или небытия, 
Вот попробуй-ка откажись от такого питья... 
Но пускай это всё творится — да ради бога! 
Что бы там ни случилось, а у меня есть я. 
У меня 
Есть 
Я. 
И это чертовски много.

[Myron 116]

Автор - sergekoks.

 

Облако-Ира

 

 

 

 

слишком белое: 
свет, эти стены – слишком, 
бок луны окрашивает белое в желтоватый, 
облако в образе медсестрички Иры входит, 
молодостью пышет, заполняет собой палату. 

бодрячком быть хочется вряд ли не больше жизни: 
«здравствуйте, Ира, сегодня вы фееричны», 
«не соблаговолите ли предоперационную клизму? 
ложитесь на бок, оголяйте зад, все как обычно». 

ее руки – не то, чтобы нежные – привычно теплые, 
кого-то наверное доводят до оргазма-обморока, 
«побудьте, Ира, со мной!» Ира вертится около, 
склянками брямчит, ей с такими как я морока. 

…синее покрывало. я под ним абсолютно голый, 
облако-Ира проплывает мимо, шепчет «до скорого», 
улыбаюсь одними губами «еще повоюем, мол, 
ваши руки, Ира, не руки – теплое золото». 

в забытье наркозном надо мною клубится Ира-облако 
«надо дать ей яблоко», - думаю, - «спелое яблоко, 
прикоснутся к ней, пристать с каким-нибудь пустяком…» 
…рядом куча кроватей. где я? кто я? Коколов. 

медсестричка Ира впархивает в палату. «бог ты мой, 
осунулся за ночь, ничего, жирок нарастет, наестся». 
открываю глаза: облако-Ира за мглистою пеленой 
производит укол, 
укол проникает в сердце. 

слишком яркое: 
свет, Ира-облако – слишком, 
лунный свет нереальный – желто-аляповатый, 
знаю – дежурит, выскальзываю мышкой 
навстречу Ире-облаку из палаты.

Изменено 30 января, 2017 пользователем Myron

[Myron 116]

Автор - Сергей Павлович Бабкин.

 

Ведьма

 

Уже я – пацан, не младенец:

Смышлён и походка легка…

Последнюю горсточку денег,

Три двушки и два пятака,

Вручила мне мама за хлебом

Сходить, - не робея, пошёл.

Под майским ликующим небом

Так было шагать хорошо!

Хоть ростом чуть выше скамейки

Я был в том далёком году –

Шагал, дорогие копейки

Подсчитывая на ходу.

Но в люк канализационный,

Хитро приоткрытый на треть,

Споткнувшись о крышку с разгона,

Я выронил звонкую медь.

 

Соседка-ведьмица в окошко

Глядела.

Слыхал я о ней,

Что чёрной, бесхвостою кошкой

Пугает старуха детей.

Вот кто всё подстроил! Ведьмица!

… Ну как я без хлеба домой?

В колодце дурная водица

Стращала меня глубиной.

И стал я бродить бестолково

Под кипенью яблонь и слив

От булочной к дому и снова

По кругу, взгляд в землю вперив.

Хотя не был дружен я с чёртом

И дух не стремил к небесам –

На третьем кругу иль четвёртом

Своим не поверил глазам:

Лежали под окнами ведьмы,

Заметные издалека,

Шестнадцать копеечек медью,

Три двушки и два пятака.

За хлебом помчался…

В той дальней

Дали воссиял добрый свет –

Ведьмица с улыбкой печальной

Глядела украдкой мне вслед.

Изменено 1 февраля, 2017 пользователем Myron

[Myron 116]

Автор - СветланаПешкова.

Мой чееловек

Однажды всё пошло не так: с петель слетела дверца, 
Сломался стул, сгорел утюг, закапала вода. 
Но вдруг случайный человек зашёл в мой дом погреться, 
Сказал – на чай, сказал – на час. Остался навсегда. 
Он знал секреты всех вещей и ладил с ними просто, 
А вещи слушались его, как доброго врача. 
Он жил легко – не упрекал, не задавал вопросов, 
Читал стихи по вечерам. И сказки – по ночам. 
А там всегда: принцесса, принц, загадочная встреча, 
Она – в темнице, он – герой, спасал её в беде. 
Сначала – бой, а после – бал. И пир горой, конечно. 
И смерть не помнила сто лет, в какой являться день. 
...Мой человек спасал меня от грусти и от скуки, 
Резные ставни мастерил, сажал в саду жасмин. 
Он взял собаку, дом, меня в свои большие руки, 
Чтоб нас избавить от невзгод, пока мы рядом с ним. 

Однажды всё пошло не так: завыла наша псина, 
Часы затихли, замер дом и выдохнул: беда! 
Мой человек сказал: 
- Пойду… 
- Надолго? - я спросила. 
И мне на ухо тишина шепнула: навсегда…

[Myron 116]

Автор - JOY.

 

Я разбиваюсь? Просыпаюсь!

 

Украл надежду лютый холод,
А теплоту душевных встреч
В себе расплавил шумный город,
И голова слетела с плеч.

Бетоном в зеркале застыла,
Улыбкой рядового дня,
Моё сознание затмила
Другая копия меня.

Устал томиться птицей в клетке,
Ковром стелиться под уклад,
Где судят всех по этикетке,
Как второсортный шоколад.

Умою на прощанье руки
В том, что осталось от воды.
Здесь в каждом запахе и звуке
Читаю признаки беды.

Ночь темным саваном укроет,
Глаза наполнятся тоской,
Я не волнуюсь, я спокоен.
Во сне увижу свой покой…

Тону в объятиях свободы,
Сорвавшись в бездну со скалы.
Я ветром до костей обглодан
И шансы выжить так малы…

Мне всё равно, я не пытаюсь,
Лечу, забыв, что крыльев нет…
Я разбиваюсь? Просыпаюсь!
На самой страшной из планет…

[Myron 116]

Автор - Тень Ветра.

Амнезия

Вспомнить всё, погубив здравый смысл и сон 
и свихнуться вконец под провалом лет. 
Как же я? Что же ты? Кто из нас прощён? 
Я вросла в амнезию. Тебя в ней нет. 

Смотрит старый профессор в мои глаза. 
Смотрит с жалостью мнимой – видал таких, 
и, пытаясь мне прошлое навязать, 
вдруг под взглядом запнулся, поник и стих. 

Неизвестностью мир надо мной навис 
и согнулся под тяжестью процедур. 
Снова день пролистнула, как чистый лист, 
не решаясь на нём рисовать абсурд. 

Жаль, что время не мячик - ногой не пнуть. 
Измеряя былое за метром метр, 
и пройдя безысходности трудный путь, 
я вросла в амнезию. Тебя в ней нет. 

29.01.17

[Myron 116]

Автор - Brovasek.

Гномы

 

знакомой Надежде посвящается 
*************************************** 

Гномы живут в опустевшей душе, 
греясь у сердца во мраке развалин: 
что же поделать, коль рай в шалаше 
не уберёг их упрямый хозяин. 

Он говорил им: «пройду я весь путь, 
что приведёт нас к достатку и счастью…» 
Шёл очень долго, ветра били в грудь — 
сердце в порывах крошилось на части. 
К счастью дороги — всегда без конца 
(он заплутал средь болот и туманов) 
______________________________ 

гномы сжигают в разбитых сердцах 
веру, надежду, любовь великанов.

[Myron 116]

Автор - Neihardt.

Партия

Черно-белый аккорд. 
Старый город ничей, 
И два цвета навек 
Под собой погребли 
Ледяное безмолвие 
Белых ночей 
И жестокую память 
Сожженной земли 

Черным крепом завешены 
Окна и сны, 
В черном пламени мечется 
Белая боль. 
Долго черным снегам 
Дожидаться весны: 
Правит этой землей 
Деревянный король, 
Разрушая миры, 
И не зная вины – 
По закону игры 
И по праву войны. 

На квадраты порублена 
Плоть площадей: 
Черно-белые плиты 
Хоронят траву, 
И по цвету одежд 
Кто герой, кто злодей, 
Примечает лишь тот, 
Кто не спит наяву. 

И, куда не пойди, 
Не останется след, 
Только формулы в ряд, 
Только кровь по рукам… 
Отражается свет, 
Поглощается свет, 
А где зло, где добро – 
То решать игрокам, 
Разрушая миры, 
И не зная вины – 
По закону игры 
И по праву войны.

[Myron 116]

Автор - Василий Тюренков.

Уж сколько их упало в эту бездну, 
Разверзтую вдали! 

M. Ц. 
…………………………. 

Там

Никто не стал ни Богом, ни Иудой, 
Ни ангелом, ни тьмой. 
Глухонемой, измученный простудой 
Идёшь домой – 
Туда, где нет отчаяний, восторгов, 
Обетов и оков, 
Где тишина, холодный кафель морга 
И сон веков. 

Туда, где нет чугунно-зимних окон, 
Безверия и вер, 
Где дым трубы – упругий белый кокон – 
Не рвётся вверх… 
Где нет тоски ночей бессонно-летних, 
Голов, склонённых ниц… 
Закатных глаз, растапливавших сплетни 
И льды границ. 

Там нет бесспорных истин и потопов, 
Рябин и воронья. 
Ночной воды, куда осенний тополь 
Листву ронял. 
Разящих фраз, невыраженных мыслей, 
Изысканных отрав… 
Холодной мглы, вздымающейся выси 
И сонных трав. 

Там нет сомнений, сладости успеха, 
Там вечность – тишина. 
Там тишина – божественное эхо, 
И тишина – жена. 
Там нет земных мучительных падений, 
Нет галстуков не в цвет… 
Там в глубине блуждающие тени 
И свет. 

04.16

[Myron 116]

Автор - ОПРИКО.

Человек ненужный никому


-Родину, 
как мать, 
не выбирают... 
Причитая о пережитом. 
Плакал бомж. Без слёз. 
В конце трамвая. 
Утираясь рваным рукавом..... 
Ехал человек, листая время 
Рэпил жизнь, под перезвон стыков. 
В душу заколоченную двери, 
раскрывал не подбирая слов. 
Как он жил, неправедно и трудно. 
C кем братался за хмельным столом. 
Про любовь- к случайным и беспутным, 
Заплутавшись меж добром и злом. 
Пассажиры мимо проходили. 
Бельма глаз 
стеклянных 
отводя... 
-Трудно жил.? И мы не легче жили. 
Кайся в храме....Бог тебе судья. 
Не грузи мужик своей невзгодой, 
Не пытайся развести тоской. 
Много вас таких по свету бродит. 
Л И Ш Н И Х.. 
с переломанной судьбой. 

**** 

в ПУСТОТЕ звенящего трамвая 
отпевая жизни кутерьму, 
ехал, без стеснения рыдая- 
человек 
ненужный 
никому.......

---

Автор - ОПРИКО.

человек на коленях

Одинокая 
утончённая 
с тихой грустью в глазах и помыслах 
фанатично в себя влюблённая 
ты 
живёшь внутри шума города 

вечер твой ритуально расписанный- 
супермаркет 
отдел питания 
диетического, 
"ноль" калорийного 
(так страшат тебя 
иксы с элями) 
показательного переедания 

и в твоём разлинованном мире 
всё у всех по стандартному кругу- 
дом, работа,театр, выставки 
кот и скайповая подруга.. 

но однажды серийным вечером 
возвращаясь в гнездо атласное 
в переходе подземном 
заплёванном 
(от отвратности к жизни) 
массами 
на тебя снизошло откровение 

Ты глаза в полумраке увидела 

Человека безмолвно просящего 
сострадания и сочувствия 
(в рвано-мятом эквиваленте) 
у спешащего безразличия 
В наивысшем пике отчаянья 
Человек стоял 
НА КОЛЕНЯХ 

и терзая замок клатча замшевого 
Ты 
не глядя в купюрность масти 
откупалась от взгляда падшего- 
только 
чур, 
меня 
от напастей ! 
от сумы 
до тюремной крайности 
и взбрыкнувшегося фортеля 

Даже если и быть жизнью битой 
Упаси Бог, 
упасть на колени

 

---

 

Автор - Константин Потапов.

если прикрыть глаза 
оставить базар, вокзал 
долги и вонь перехода 
то слышишь сквозь звёздную тишь 
не марш и расстрельный залп 
но выше, над кромкой крыш 
величие 
детского 
хора 

то – дочери скрипачей 
ушедшие дымом печей 
то вечные дети гулага 
то вставший средь улицы ты 
упавшая клякса ключей 
взлетевшая к небу латынь 
к глазам подступившая влага 

о чём они там поют 
те дети, что помнят приют 
не помня ни сна, ни приюта 
о чём их воскресная боль 
зачем в голосах их июль 
и будто любовь-нелюбовь 
и будто не то, чтобы бог 
и будто до бога – полфута 

а после услышишь везде: 
и в тлеющей рок-звезде 
сорвавшей последний голос 
и в трубке, в далёких гудках 
в ушедших сквозь ночь по воде 
в сверкании материка 
с которым судьба откололась 

и в млечном веретене 
рассёкшем и небеса 
и наше уставшее сердце 
возносятся средь теней 
те детские голоса: 
не песня 
что смерти нет 
но песня о том 
что за смертью

[Myron 116]

Автор - Владимир Вэ.

Свидетельство очевидца

"И, войдя, не нашли тела Господа Иисуса. Когда же недоумевали они о сем, вдруг предстали перед ними два мужа в одеждах блистающих" 
От Луки 
"Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг" 
От Иоанна 



Мы с трудом отодвинули камень, скрывающий вход. 
Никодим приступил к врачеванью и вывел из комы. 
Приоткрылись глаза его. Голос глухой и знакомый 
Облегчил благодарной молитвой болезненный вдох. 

Он не умер вчера. Он вводил себя в транс в темноте. 
(В бесконечных походах мы много чему научились). 
Хорошо, что случилась гроза, и они торопились - 
Ведь в субботу нельзя огорчать и висеть на кресте. 

Успокаивал раны живительный сок, и они 
Заживали так быстро. И силы к нему возвращались. 
Но стигматы души навсегда. И в глубокой печали 
Он шептал еле слышно: "Они все кричали - «Распни». 

Ближе к вечеру встал, плащаницу сменил на хитон. 
И увёз его ночью Иосиф из Аримофеи. 
Поутру в воскресенье протиснулись в гроб две Марии. 
И узнали счастливую весть. И узнали где он. 

Как найти себя в жизни, в которой тебя уже нет? 
Он к друзьям приходил и ловил с ними рыбу однажды. 
Но войти в Иордан, как ни жаль, не получится дважды. 
Он печально простился, оставив нам Новый Завет. 

* 
Возле медленной речки ютился их маленький дом. 
Он растил виноград и весною возделывал поле. 
А потом Магдалина, рожая, кричала от боли. 
И от счастья, конечно... Но это уже о другом.

 

---

 

Автор - Лина Сальникова.

[ Связь ] 

Выдыхай. Один оборвал с тобой эту связь, 
перепутал все клеммы, не справившийся радист. 
И сидит в добровольной тюрьме — коготок увяз — 
ждёт, что кто-то наладит извне, в огоньки глядит. 

Отдыхай. Второй самому себе проиграл. 
Упустил, не попавший в жизнь, и в эфире стих. 
Вот и мается, не признавшийся, что дурак, 
сам себе перекрывший все выходы и пути. 

Полыхай. Любит равенство твой справедливый бес. 
Третий всем проводам предпочёл помолчать с тобой. 
Есть одна связь, в которой ты чувствуешь, что ты есть — 
любовь. 

2.02.17

[Myron 116]

Автор - Юлия Белохвостова.

Дождь перешел на шепот. Здесь, в глуши 
мне слышно, как по гравию шуршит 
ночная электричка из Твери, 
а может, в Тверь - попробуй, разбери. 

Здесь тихо, тихо, даже сны и те 
на цыпочках проходят в темноте, 
ни одного лица не различишь, 
такая темень и такая тишь. 

Такая блажь - вполголоса дышать, 
чтоб шепоту ничем не помешать, 
как будто в нем, расслышанном едва, 
особенные спрятаны слова. 

Без этих слов, без шороха в ночи, 
без никому не ведомых причин 
не может быть ни утренней зари, 
ни первой электрички из Твери.

 

---

 

Автор - Ninzy.

В Китае есть такой старинный обычай--родители, у которых умерли дети, бросают в людных местах деньги, а сами прячутся и наблюдают. Если кто поднимет, то родители могут подойти и потребовать взять в жёны-мужья дух умершей дочери или сына. 
Один юань делится на 10 цзяо, которые, в свою очередь, делятся на 10 фэней.

Юань 

Люди шли по делам, на работу, в туманную рань. 
В щелках глаз пустота, безучастные желтые лица. 
На дороге лежала монетка - китайский юань, 
Почерневший кружочек, по центру с простой единицей. 

Обходили ее сотни тысяч шагающих ног, 
Наступая на мусор и в лужиц противную жижу. 
Что случилось с толпою? Ослепла? Понять я не мог... 
Может только лишь я эту денежку круглую вижу? 

Я нагнулся за ней, мне карман не оттянет запас: 
Золотистый юань - десять цзяо, сто маленьких феней, 
А подняв, ощутил взгляды сотен встревоженных глаз, 
Полных горести и непонятных ко мне сожалений. 

"Ой, да ну вас! Отстаньте!" - махнул на толпу я рукой 
"Пусть лежит в кошельке, полновесною денежной частью! 
Не потрачу ее, обеспечу монетке покой, 
Может быть принесет мне юань долгожданное счастье". 

Я бы дальше пошел, по делам наступившего дня, 
Но мужчина и женщина вдруг на пути моем встали. 
Обнимали и гладили словно родного меня 
И о чем-то на птичьем своем языке щебетали. 

Я не понял ни слова, но тоже их обнял тепло. 
Улыбался и кланялся, пятясь от парочки задом... 
*** 
С той поездки в Китай очень странных полгода прошло 
И не знаю что это - проклятие или награда? 

Я для девушек русских теперь и кастрат, и монах... 
Я с другой провожу сладострастные жаркие ночи, 
С той, что стала являться в прекрасных, таинственных снах 
И пленила навек красотою своею восточной.

 

---

 

Автор - Ирина Каденская.

Сакура

Осыпались сакуры соцветья. 
Девушка задумчиво смотрела, 
Как несет их вдаль свободный ветер, 
И они кружатся в танце белом. 

Айми, Саэ... может быть, Наоко. 
Что гадать, как было твое имя... 
Почему тебе так одиноко? 
Ты рассталась со своим любимым? 

Постоянства нет под небесами, 
И ничто не может длиться долго. 
Девушка с печальными глазами 
В кимоно из розового шелка - 

Из каких явилась сновидений? 
Cакура в том парке осыпалась... 
Золотистый веер на коленях. 
Девушка ушла... а боль осталась.

[Myron 116]

Автор - Со-творение.

Падать (Алекс Фо & Логиня)

(обе части написаны в соавторстве) 

*** 

Рвать нити, бечевки, канаты привязанностей – и падать. 
Лепить не-себя из осколков былого «я». 
Глаза бессильно зажмуривая, вживаться в стадо. 
Голову прятать в зыбучий песок вранья. 
Себя утешать привычно – мол, время лечит, 
И, споткнувшись о труп неопознанной чьей-то любви, 
Уходить, понимая − ролями обессердечен, 
Под шепот змеиный «дави эту жалость, дави…» 
И − давить послушно, выжигать из себя живое, 
Чтоб – как все, бесшабашен и стрессоустойчиво тверд… 
В шкафу – на выбор костюмы супергероев, 
А за плечами 
ночами 
загубленных душ эскорт… 
В затылок смотрит. 

*** 

Рвать когти долой из палаты, с кровати падать, 
Спотыкаясь о длинные-длинные рукава, 
Глаза выпучивая, орать: «Отпустите, гады! 
Ща из себя как выйду – за мной, братва! 
Время у них в таблетках, оно не лечит! 
Для них мы стадо: голову в тумбочку – и лежи!..» 
…Главврач ухмыльнется привычно, змей бессердечный, 
Под рев санитаров: «Вяжи эту гниду, вяжи!…» 
И – повяжут, и по затылку влепят, и дозу утроят, 
Чтоб – как все, безмятежен и стрессоустойчиво-тих… 
Там, за забором, – куча невыловленных героев! 
А здесь – невезучих, 
но творческих 
душ коллектив… 
Балду гоняет 
Шагает в ногу 
Веревку мылит 
Пингвина красит 
Пинает крышу 
Зовет кондрашку 
Не вяжет лыка 
Играет в куклы 
Окопы роет 
Стоит со свечкой 
Бутылку ищет 
Идет на север 
Зовет налево 
Цветет и пахнет 
Разводит дятлов 
Не вышел рожей 
Баян тягает 
Стучит ботинком 
Ползет сдаваться 
Под лавкой дрыхнет 
Клопов считает 
Рисует евро 
Корчует фикус 
Ежей кусает 
Шнурки утюжит 
Угнал каталку 
Торгует репой 
Грызет скамейку 
Алкает спирта 
Стирает тайдом 
Несется с клизмой 
Коптит ворону 
Сосет портянки 
Поганки жарит 
Бумажку ищет 
Щипает музу 
Слагает оды 
Бренчит цепями 
Ушами машет 
Грозится вилкой 
Горланит мурку 
Жует покрышки 
На счетчик ставит 
Царь-пушку чинит 
Пищит и лает 

[нужное подчеркнуть или дописать]

[Myron 116]

Автор - Макарова Алиса.

Карандаши 



...А ей казалось, он ее лишил: 
Наивности, невинности и дома. 
И разноцветные карандаши 
Судьбы сломал, оставив только черный. 

Она писала им на зеркалах, 
На стенах, на прокуренных перронах, 
На окнах запотевших в кабаках, 
На лицах незнакомых и знакомых... 

Она жила с зачеркнутой душой – 
Как черновик, исписанный и смятый. 
На все вопросы отвечала "Боль" 
(И даже на: "Что будешь есть на завтрак?"). 

Но стерся грифель. Черный карандаш 
В ее руках растаял острой тенью. 
Рассеялся исчерканный мираж, 
Вернулись краски: желтый, красный, белый. 

Карандаши цвели – цвела весна... 

Ей хорошо запомнилась наука: 
Он черный карандаш вложил ей в руку – 
А рисовала им она сама...

[Myron 116]

Автор - Дарёна Хэйл.

Как дар

 

Мой город сдастся, любезный граф: от флагов площадь белым бела. Меня послали к тебе, ты прав, но, знаешь, я б и сама пришла. Меня прислали к тебе — как дар: бери, мол, эту, не тронь других! Но мне не страшно. И, кстати, да: других не трогай, тони в моих глазах синее любых морей, забудься на ночь в моих руках. С утра прикажешь седлать коней —
и город сдастся. А ты пока прими подарок, любезный граф, и не желай горожанам зла...
Меня послали к тебе, ты прав,
Но, знаешь, я б и сама пришла.

Меня прислали к тебе — как дар. Пусть нас оставят с тобой вдвоём: я холоднее любого льда, но для тебя разгорюсь огнём. Пылая страстью, тебя обняв, к губам прижавшись горячим ртом... Ещё никто не входил меня (как в город мой не входил никто). Мой город сдастся и я сдаюсь — тебе на милость, давай, бери. На шее лопнувшей ниткой бус, и резкой болью внизу, внутри, горячей кровью — да по бедру, и в кровь искусанною губой... 
Мой голос множится на ветру
И возвращается к нам с тобой.

Мой голос — тише речной воды, мой голос — ниже лесной травы. Любезный граф, расскажи мне, ты мечтал остаться без головы? Мечты сбываются, милый граф, земля от крови твоей ала. Меня прислали к тебе, ты прав, но, знаешь, я б и сама пришла: красой невинной врагу на грудь, а как поверит — его убей.

Мой город сдастся? Когда-нибудь.
Но не сегодня.
И не тебе.

[Myron 116]

Автор - Sunny AlekS.

 

дети спят. и им снятся хрустальные сны:
старый дом на рассвете, кукла с пустыми глазами.
дети спят. не будите их до весны.
этот мир под охраной - он чуток и не осязаем.
страх живет под кроватью, мечты - между книжных страниц,
а любовь умещается в плюшевых лапах у мишки.
дети быстро растут. вместо сказок и небылиц
они скоро узнают опасное слово "слишком":

слишком скоро взрослеть, слишком много курить и ждать,
предавать, обещать, забывать.. и опять по кругу.
забегая в метро, как убитые, засыпать..
закрывая глаза, закрывая себя друг от друга.
в мутном омуте снов возникают иные места:
старый дом, запах яблок и Димка, сосед со второго -
он кричит очень громко и машет рукой с моста,
видно, что-то задумал..

и не было в жизни иного:
только этот мирок, только этот зеленый свет
под ногами стелился, указывал путь и веру.
что осталось сейчас? полусонный вагонный бред,
ветерок из туннеля и город не по размеру.
затянувшийся спринт превратился в немой марафон:
от платформы бегом до свободного места у входа.
перекрыты все клапаны, шум нарастает, и сон
проникает вовнутрь и тащит тебя под воду..

те, кому не досталось свободных спасительных мест,
у дверей замирают, глазами взывая о помощи.
механический голос советует из-под небес
не сдаваться. и крепче держаться
за поручни.
 

[Myron 116]

Автор - Александр Кожейкин.

 

Девушка с гранитным лицом

 

Девушка с гранитным лицом, с грустными стальными глазами, коляску несёт на крыльцо, 
здороваясь тихо не с вами, не с ними, потом не со мной, не с теми, кто взглядом ответил; 
не слыша ни вздох за спиной, не чувствуя холод и ветер. Закованный наледью двор нисколько её не тревожит. 

А после выносит его, 
поскольку ходить он не может. 

Ему, может быть, десять лет, а взгляд повидавшего много. Шагнуть бы чуть-чуть по земле! 
Весна так и манит в дорогу. Блеснула как будто слеза, но может, и ветер упрямый. У мальчика тоже глаза… стальные – похож он на маму. 
Что ждёт их двоих впереди? Их город – жестокий и грубый! На птиц мальчуган не глядит, а смотрит на дым и на трубы. 

Печально взирает на них… Вздох вырвался снова невольно. Всё больше встречаю таких – становится грустно и больно. 

 

---

Автор - Вера Полозкова.

 

 

доктор, как хорошо, что вы появились.
доктор, а я волнуюсь, куда ж вы делись.
доктор, такое чувство, что кто-то вылез
и по лицу сползает из слезных желез.

доктор, как вы живете, как ваши дети?
крепко ли спите, сильно ли устаете?
кресло тут в кабинете, господь свидетель,
прямо такое точно, как в самолете.

доктор, тут к вам приходят все словно к будде.
доктор, у вас в газете – все на иврите?

доктор, прошу вас, просто со мной побудьте.
просто со мной немножко поговорите.

***
что меня беспокоит? на-ка вот:
я хочу, чтоб на рождество
сделал бог меня одинаковой ,
чтоб не чувствовать ничего.

острый локоть –
в грудную мякоть:
чтоб не ёкать
и чтоб не плакать;
чтоб не сохнуть
и чтоб не вякать –
чтобы охнуть
и рухнуть в слякоть.

лечь, лопатки впечатать в дно
и закутаться в ил, древнея.
вот тогда станет все равно.
а со временем – все равнее.

***
что молчите, не отвечая мне?
и качаете головой?
может, чая мне? от отчаянья?
с трын-травой?

у меня, может, побываете?
перейдем на другой тариф мы?
запретите слагать слова эти
в эти рифмы?

приласкаете? отругаете?
может, сразу удочерите?
доктор, что вы мне предлагаете?
говорите!

в дверь толкнешься на нервной почве к вам -
руки свяжут, как два ремня!..
что вы пишете птичьим почерком?
вы выписываете меня?..

 

---

 

Автор - Михаил Свищёв.

 

 

Голуби жаждут зрелищ 
и просто хлеб, 
летом такой нетягостный 
и обильный, 
юная женщина 
средних зашкольных лет 
тянет коляску, 
косится на мобильник, 
свежая мама дует на молоко, 
но как затянет 
вечное баю-баю, 
смерть пробежит - 
настолько недалеко, 
что подключиться можно 
к её вай-фаю. 

Изменено 17 марта, 2017 пользователем Myron

[Myron 116]

Это стихо я заметил в соцсетях пару лет назад. Вспомнил о нем почему-то сегодня.

На сайте Стихи.ru публикация от 2014 года. Были споры об авторстве, но я ориентируюсь на авторство, указанное на "Стихире". 

Данное стихо приводится не для политических целей. Чисто с художественной точки зрения. Тема "Стихи, которые вам понравились..." не предполагает политических дебатов.

 

---

 

Автор - Нострадавус.

 

За окошком дождь и град - это Путин виноват!

 

 

За окошком дождь и град. Это Путин виноват! 
Кошка бросила котят — Это Путин виноват! 
Зайку бросила хозяйка — Кто виновен, угадай-ка! 
Вот кончается доска у несчастного бычка, 
Наша Таня громко плачет -Рядом Путин, не иначе! 
Свет погас, упал забор, у авто заглох мотор, 
Зуб здоровый удалили иль залез в квартиру вор, 
Не понравилось кино, Наступили вы в г….но 
У любого катаклизма Объяснение одно… 
Знает каждый демократ — Это Путин виноват! 

Кто вчера в моём подъезде Лифт зассал до потолка? 
Мне, товарищи, поверьте — Это Путина рука! 
Я поймал по пьяни «белку» - Это Путина проделки! 
Куча под столом г….на - Это Путина вина! 
Засорился унитаз — Это Путина приказ, 
Накидал туда бычков, Воду слил — и был таков! 
По ночам бельё ворует, Стёкла в нашем доме бьёт. 
Пьяным во дворе танцует. Это Путин — обормот! 

Нет спасенья от злодея! Матом пишет на стенах, 
Изломал кусты в аллее. Это Путин — ох и ах! 
Либерала дождик мочит — Путин весело хохочет. 
Затопило вашу дачу? — Это Путин, не иначе! 
Вас гроза в пути застала? — То рука Кремля достала. 
Холод, ветер, снегопад — Снова Путин виноват. 
Сносит крышу ураганом? — Это Путин мстит баранам. 
Шторм, цунами, наводненье? — Это Путин, без сомненья! 
Ливень, оползень, циклон — Виноват конечно он… 
Сель, лавина, камнепад? — Ясно: Путин виноват! 
Смерч, тайфун, землетрясенье — Нет от Путина спасенья! 
В темя клюнула ворона? — Это юный друг ОМОНа. 
Пчелы, осы жалят вас? — Это Путинский СпецНаз. 
Видишь этого шмеля? — Он на службе у Кремля! 
Если верите в такое - Это просто ПАРАНОЙЯ!!

Изменено 18 марта, 2017 пользователем Myron

[Myron 116]

Автор - Лола Ува.

По принципу

Когда ж ещё маяться, как не в мае? 
Influxus vulgaris* – любовь земная: 
лечить тяжело, подхватить несложно. 
По принципу «не нарушать режима» 
порою встречаемся и лежим, но… 
Никто никому ничего не должен. 

В период ремиссий, конечно, легче. 
И, если вдруг комом блины и встречи, – 
не парься, будь счастлив, пеки комочки. 
Взять кофе на вынос – согреть ладони, 
о главном ни слова, не трусь, я помню. 
Никто никому ничего – и точка. 

Наверное, мы заслужили б Оскар 
за сцену молчания у киоска – 
за гранью добра, но в пределах МКАДа. 
Придумывать правду – сродни искусству, 
оставим ненужное словоблудство. 
Никто никому. Продолжать не надо. 

Каприз, равнодушие или старость 
(ненужное вычеркнуть). Что осталось? 
Наш стиль – одиночество в рваных джинсах. 
Символика знакова и знакома, 
но, если подумать, друг другу кто мы? 
Никто. Вот докурим и разбежимся. 

__________ 
Influxus vulgaris – простуда обыкновенная.

[Myron 116]

Автор - Человек из Вавилона.

 

Урбан

 

Будет вечер. Ты выйдешь из дома в горящий лес 
фонарей, тускло ржавящих неба смурную взвесь. 
Певчих рупоров хрип донесёт неблагую весть – 
но ни слово, ни звук и ни слух не имеют веса 
там, где мерно, из месяца в месяц, из года в год 
всем ручьям настаёт кислота и двоичный код. 
Это новый закон, это некропереворот 
скороспелых, но в то же – запретных плодов прогресса. 

Будет ласковый дождь, мирный атом и пустота 
в животах долгостроев. Лишь белая тень утрат 
пробежит до железного занавеса утра, 
чтоб исчезнуть – светило глаз свой недобро щурит. 
А пока – подфонарная темень, и ты нагим 
топчешь землю, не видя ни дальше, ни рук, ни зги. 
Верный путь, будто наг, ускользает из-под ноги – 
Лишь асфальтово чешуится пустая шкура. 

И куда ни пойдёшь, на полях колосится ложь, 
арматурится правда – что сеял, то и пожнёшь. 
Мир расколот на части, диагноз его расхож – 
не собрать до седьмого дня, до седьмого пота, 
до тех самых, пока не рассеется липкий смог, 
злые змеи дорог не сползутся в тугой клубок, 
не уйдёт на покой всеневидящий технобог – 
и пока не загладишь вину утюгом завода.  

[Myron 116]

Автор - Рыжий Кысь.

Охота

Беги, атавизм, прицел уже смотрит в затылок. 
Беги – героизм не спасает от места в трофеях. 
Беги – хоть куда. Расставляет силки вдоль тропинок 
Опасная тварь – неспокойное, хищное время. 

- Ты слышал? Опасно гулять в одиночестве ночью. 
- Ты знаешь, она ведь всегда – притаилась за дверью. 
И ждёт, напевая пророчество зимнее, волчье, 
Печально текущее в тени… 
- По телу… 
- В постели. 

В холодном поту, в проступивших на теле стигматах. 
- Боишься, воздастся всем страждущим крови по вере? 
- Боюсь не услышать злой шёпот драконов распятых: 
«Беги, атавизм, твой лоснящийся бок на прицеле» 

Заснеженный лес отличается мерзкой натурой. 
Он любит глотать проигравших противников – быстро. 
Посмотрит в глаза мне почти что бездонное дуло… 
Мир замер. Мир ждёт. Мир уже приготовился. Выстрел!

 

---

 

Автор - Чёрный Георг.

______ Любовь к животным ______ 

В террариуме разрывалась птица: 
Её кормили мелкому варану. 
Вараны не едят паштет и пиццу, 
И людям не казалось слишком странным – 
Отдать ему живого попугая. 
Варан был молодым и неумелым. 
Он знать не знал – как быстро убивают, 
Кусал за крылья и увечил тело. 

А птице было муторно и страшно, 
Она кричала и вертела шеей. 
Один из глаз был изнутри окрашен 
Пернатой кровью, бусиной алея. 
Варан ломал пластинки тонких рёбер, 
Сжимая птицу ртом – почти бесцельно, 
Его их треск нимало не коробил. 
И попугай кричал – в тоске смертельной. 

В стеклянных стенах не было спасенья, 
А смерть была мучительной и длинной – 
В один из дней стремительных осенних, 
Когда так сладко – в кресле у камина 
Дремать, – забыв о людях и варанах, 
О тварях, пожирающих друг друга, 
В компании варенья и баранок, 
И стрелок, мерно рыщущих по кругу... 

А птица всё кричала и кричала – 
От боли, безысходности и страха. 
И люди, возбуждённые сначала, 
Теперь смеялись: им была рубаха 
Варана ближе к телу. Их умищам 
Казалось, что они неуязвимы. 
А птица – это просто шум и пища. 

И из троих двуногих побратимов 
Никто не ведал, что один – погибнет 
Спустя два года в автокатастрофе, – 
Не сразу, в скорой помощи... Завидной 
Такую смерть бы даже на Голгофе 
Не посчитали. А второй приятель 
Умрёт от пожирающей саркомы, 
Шесть с половиной месяцев потратив 
На "чистки", облучения, уколы... 
И от агонизирующей боли 
В последние пять дней ему спасаться 
Ни хаш, ни даже морфий – не позволят... 
Но это будет лет через двенадцать. 

А третий наблюдатель сцены с птицей, 
Хозяин злополучного варана, 
Умрёт через пятнадцать лет в больнице 
От осложнений позвоночной травмы, 
Утратив чёткость мыслей и решимость, 
И веру в хирургическую помощь, 
Прицепленный к диализной машине, 
По сути дела превращённый в овощ. 
Из четверых – варан умрёт последним. 
Его и прочих беспризорных тварей, 
Оставшихся от овоща, соседи 
Передадут для опытов в виварий. 

Что делать!.. – Каждой ткани, шкуре, коже 
Когда-то быть разорванной придётся, 
И самые последние, возможно, 
Увидят, как на небе гаснет солнце. 
Ну, а пока – незнания печати 
Им маскируют всё, что будет после... 

А птица наконец-то замолчала, 
И стало слышно, как хрустели кости.

Изменено 27 марта, 2017 пользователем Myron

[Myron 116]

Автор - Сонный Ежонок.

 

 список мантр для конца света 

плоть слаба, слепа, плоть глупа, 
глу-упа-аа. 
боль - продольный шрам посредине лба, 
нанесённый словом?.. мечом?. копьём? 
чем, от всей души, мы друг друга бьём; 
и кому мы молимся после битв - 
а ему нет дел до чужих молитв. 

плоть слепа, греховна, и плоть больна, 
плоть - такая невежественная страна; 
причастились к ней кровью и молоком - 
а их вкус остался под языком. 
и такие от этого снятся сны, 
как военные хроники без войны. 

плоть глупа, 
желанна, и плоть нежна, 
плоть не знает значений "одна", она 
многорука, кусача: "моё - мо-оооё!" 
это слово - и меч её. и копьё. 
и когда мы касаемся пальцем лба, 
повторяем, как мантру, что 
"плоть слаба-а-а". 

 

---

 

Автор - Саша Кладбисче.

 

Лучший друг

 

Джонни решил в такую сыграть игру: 
Собрал всех друзей: 
«А знаете, я умру.» 
/Он говорит, а голос его дрожит/ 
«Врач мне сказал, две недели осталось жить, 
Врач мне сказал, будет больно, ну, сущий ад, 
Что умереть я сам буду даже рад. » 

Расстроились все, 
И плакали, 
И скорбя, 
Одни говорили «как же мы без тебя?» 
Вторые сказали к другому сходить врачу, 
А третьи участливо хлопали по плечу. 

К вечеру Джонни оплакали все вокруг. 

И только один, самый лучший и верный друг 
Подумал секунду, накручивая усы... 
Сказал: 
«Я достану морфий, чувак. 
Не ссы.»

[Myron 116]

(Примечание Myron`а:

18+,

тут немного мата, да и совсем молодые не поймут).

 

---

 

Автор - Сережа Обыкновенный, он же - Деревенский Дурачок.

 

мгновения весны _ Serp

мысли штирлица выдавал голос за кадром 
и его мог подслушать любой прохожий фашист 
только сам штирлиц не слышал этого гада 
или делал вид что не слышит ведь он был чекист 

он надевал самую черную форму в мире 
налеплял свастики где только мог и шёл на врагов 
но враги даже сидя толпой в конспиративной квартире 
слышали все его замыслы за тыщу шагов 

даже гитлер слышал /правда ему плохо давался русский/ 
а уж мюллер собака - слышал и всё понимал 
и поэтому штирлицу было всё время немного грустно 
и он пил с врагами целовал их и обнимал 

если б не этот голос раскрывающий все его планы 
штрилиц давно бы уже закатал фюреру между бровей 
а так - ему приходилось спать где-то на автобанах 
и заходить пастором шлагом с флангов словно с бубей 

очень трудно шпионить если враг слушает твои мысли 
но не шпионить ещё трудней и поэтому он шпионил 
и нарочно думал о чемодане какой-нибудь там радистки 
а сам в это время ехал в другую сторону в международном вагоне 

он их всех там запутал ибо думал не то что делал 
то зашлёт к ним плейшнера - а тот как выбросится из окна 
причём как-то странно - как будто бы между делом 
а фашисты сидят и думают - а это ещё на хрена? 

или понаставит везде своих отпечатков в запале им 
а голос за кадром и скажет - ну всё пiздeц 
но только фашисты обрадуются - штирлиц им сразу алиби 
и опять они в дураках а он молодец 

все семнадцать мгновений весны до самого мая 
он ходил по гестапо гоголем и вслух громко думал 
так фашисты уже от него на ключ запирались 
и сидели по кабинетам тихо без пыли и шума 

он задрал их совсем этим своим чудом природы 
подойдёт к кому-нибудь и думает ему прямо в лицо - 
дать бы этому гаду саечку за испуг - тот схватится за подбородок 
а штирлиц возьмёт и обманет - дёрнет врага за яйцо 

все семнадцать мгновений в голове у штирлица пело кобзоном 
предлагая свысока не думать о чём-то высоком 
все фашисты воняли бензином а он пах озоном 
и вообще запивал даже шнапс берёзовым соком 

и враги были сломлены особенно когда подсмотрели ту встречу 
на которой штирлиц перемаргиваясь с родимой женой 
громогласно думал вокруг такие партийные речи 
что фашистам казалось что они в мавзолее а не в пивной 

и когда настало вдруг восемнадцатое мгновение 
всех разбил паралич охватила всех страшная капитуляция 
и враги человечества бросились на свои гитлеровские колени 
и стучали лбами в пол так что лопнула канализация 

и затопило империю весь рейх затопило говном их фашистcким 
а штирлиц стоял весь в чёрном посередине и думал: 
эх поспать бы сейчас минуточек этак триста 
но разве уснёшь в этом фашистcком вонючем гальюне 

и тут опять зазвучал с неба голос кобзона 
мол не надо думать мол настанет блин такое блин время 
когда сам поймёшь что нет никакого резона 
считать какое там по счёту наступает мгновение 

и штирлиц снял форму фашистскую и сразу стал добрым 
и начал ходить в гражданском пальто и грустно всем улыбаться 
потому что фашизм побеждён и xули тут делать вид что ты злобный 
если это просто работа такая - шпионить и залупаться 

отгремели бои не на шутку наступил покой и говение 
и молчит за кадром внутренний голос разведчика 
ибо тем и кончаются любые в жизни мгновения - 
что сказать о них практически нечем и нечего 

© Copyright: Деревенский Дурачок, 2008

Изменено 28 марта, 2017 пользователем Myron

[Myron 116]

Автор - Николай Агальцов.

Женская баня
/А. Онегову/ 

Была зима. Зима была холодной. 
Была зима холодной на Урале. 
По выселкам всю ночь бродили волки, 
а снег терзал заборы и сараи. 
С братишкой мы раскапывали тропку - 
дорогу к бане с братом пробивали; 
везли поленья сквозь кусачий ветер 
на саночках - такая наша доля... 
Мы маленькие были, ну а баня 
была большой - её топили долго. 
В то время не хватало керосина: 
все хлопоты у печки - при лучине. 
Сиротский свет... Но вот уже соседки - 
и местные, и те, что здесь недавно; 
да просто потому, что так и надо - 
нельзя в эвакуации без бани. 
Все грустные, усталые... Молчали... 
На плечи их ложились ежедневно 
тяжёлый труд и тяжесть ожиданий - 
не часто долетали вести с фронта. 
Нас мыли между прочим - тоже молча, 
потом садились, косы распускали, 
потом... Потом усталость вместе с потом 
стекала и просачивалась в щели... 
И вот в руке оказывался веник, 
и хриплый шепоток: "Плесни-ка ковшик...", 
и гернику отплясывали тени, 
а что такое герника - не знаю. 
Живою речь от пара становилась: 
- Баской жарок... 
- Ну да, жарок что надо! 
И полнилась уральская природа 
назло судьбе весёлым банным гулом. 
А дальше - тишина... Уже под вечер 
мы слушали под боком самовара: 
- Мой Пашенька, поди, не мылся с лета... 
- Да где им там в окопах, под Москвою... 

Потом зима опять... Потом другая... 
Отец совсем живой с войны вернулся! 
Нам с братом подарил тельняшку с дыркой! 
И пулю обещал!.. когда достанут...

[Myron 116]

Автор - Самир.

Провинция 

Тропка левая, стёжка правая, 
и парадное, и невзрачное, 
неприкрытое и с оправою – 
всё прозрачное, всё прозрачное. 
От своих ворот не сто вёрст пути 
до заплаканной чьей-то горести, 
не подав руки, стороной пройти 
не по совести, не по совести. 
Слово странное, да заветное, 
божьей милостью, не избито в прах, 
отвергает мир безответного 
на семи ветрах, на семи ветрах. 
Паутиною стопки винные, 
переулочки полутёмные, 
и заблудшие, и повинные, 
но прощённые, вновь прощённые. 
Путь владимиркой да смоленкою – 
жизнь столичная иль острожная, 
снедь нехитрая деревенская, 
пыль дорожная, пыль дорожная. 
И плывёт вослед речкой пенною, 
зельем времени не излечена, 
материнская боль смиренная 
тихим вечером, тихим вечером.